Композиционная сложность романа неразрывна связана с психологической сложностью образа главного героя.

Неоднозначность характера Печорина, противоречивость этого образа выявлялась не только в исследовании самого его духовного мира, но и в соотнесении героя с остальными персонажами. Именно поэтому Лермонтов не сразу нашел композиционное решение романа, согласно которому читатель постепенно приближается к герою.

Композиция романа подчинена логике раскрытия образа главного героя. В первой части мы видим Печорина глазами Максима Максимыча. Этот человек искренне привязан к Печорину, но духовно глубоко ему чужд. Их разделяет не только разница социального положения и возраст. Они - люди принципиально различных типов сознания и дети разных эпох. Для штабс-капитана, старого кавказца, его молодой приятель - явление чужеродное, странное и необъяснимое. Поэтому в рассказе Максим Максимыча Печорин предстает как человек загадочный, таинственный.

Максим Максимыч неслучайно выбран первым рассказчиком. Его образ - один из важнейших в романе, ибо этот человеческий тип очень характерен для России первой половины минувшего века. В условиях вечной войны формировался новый тип "русского кавказца" - чаще всего это были люди, подобные Ермолову, превыше всего ставящие закон силы и власти, и их подчиненные - добрые, искренние и нерассуждающие воины. Такой тип и воплощен в образе Максима Максимыча.

Кавказ называли "теплой Сибирью", куда в действующую армию ссылали неугодных - в частности и многих декабристов. На Кавказ ехали и молодые люди в жажде побывать в "настоящем деле", туда стремились и как в экзотическую страну чудес, в край свободы...

Эти черты Кавказа так или иначе сродни Печорину: в нем есть нечто от черкеса (его безумная скачка на коне по горам без дороги после первом свидания с Верой!) ; он естествен в кругу княжны Лиговской. Единственный человек с кем у Печорина нет ничего общего, это Максим Максимыч. Лапши разных поколений, разных эпох и разных типов сознания, штабс- капитан и Печорин абсолютно чужды друг другу. Потому и запомнился Максиму Максимычу его давний подчиненный, что так и не смог он понять, разгадать его. В рассказе Максима Максимыча Печорин предстает романтическим героем, встреча с которым стала одним из ярчайших событий в его жизни; тогда как для Печорина и сам штабс-капитан, и история с Бэлой - лишь эпизод в ряду других. Даже при случайной встрече, когда Максим Максимыч готов кинуться ему в объятия, Печорину не о чем с ним говорить: вспоминать Бэлу болезненно, рассказать старому приятелю нечего... "Мне пора Максим Максимыч. " Итак, из новеллы "Бэла" (кстати, написанной позже других) мы узнаем о существовании некоего Печорина - героя романтической истории с черкешенкой. Зачем Печорину понадобилась Бэла; почему, едва добившись ее любви, он скучает и томится; отчего бросился отбивать ее у Казбича (ведь разлюбил!) ; что мучило его у постели умирающей Бэлы и почему засмеялся когда добрейший Максим Максимыч попытался его утешить? Все эти вопросы остаются без ответа; в Печорине - 'все тайна, поведение героя читатель волен объяснять в меру собственного воображения. В главе "Максим Максимыч" завеса тайны начинает приподниматься. Место рассказчика занимает давешний слушатель штабс-капитана, путешествующий офицер. И таинственному герою "кавказской новеллы" придаются какие-то живые черты, его воздушный и загадочный образ начинает обретать плоть и кровь. Странствующий офицер не просто описывает Печорина он дает психологический портрет. Он человек того же поколения и близкого, вероятно, круга. Если Максим Максимыч ужаснулся, услышав от Печорина о томящей его скуке: "... жизнь моя становится пустее день ото дня... ", то его слушатель принял эти слова без ужаса как вполне естественные: "Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду... " И поэтому для офицера-рассказчика Печорин гораздо ближе и понятнее; он многое может объяснить в трое: и "разврат столичной жизни", и "бури душевные", и "некоторую скрытность", и "нервическую слабость". Так, загадочный, ни на кого не похожий Печорин становится более или менее типичным человеком своего времени, в его облике и поведении обнаруживаются общие закономерности.

И все же загадка не исчезает, "странности" остаются.

Повествователь отметит глаза Печорин "они не смеялись, когда он смеялся! " В них рассказчик попытается угадать "признак - или злого нрава, или глубокой посмеянной грусти"; и поразится их блеску: "то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный"; и поежится от "проницательного и тяжелого" взгляда... Именно поэтому так рад путешественник, заполучив записки Печорина: "Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. " Написанное от лица повествователя предисловие к "Журналу Печорина" объясняет его интерес к этой личности. Он говорит о бесконечной важности изучения "истории души человеческой", о необходимости понять истинные причины побуждений, поступков, всего характера человек "... и может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сих пор обвиняли... " Все это предисловие подтверждает духовную близость повествователя и кроя, их принадлежность к одному поколению и одному человеческому типу: вспомните, например, рассуждения рассказчика о "коварной неискренности истинного друга", оборачивающейся "неизъяснимой ненавистью, сгорая, таясь под личиной дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений". Как близки эти слова горьким мыслям самого Печорина о нынешней дружбе, как объясняют они его убеждение "я к дружбе не способен"!

Мнение рассказчика о Печорине выражено однозначно: "Мой ответ заглавие этой книги". Это же и объяснение его напряженного интереса к герою: перед нами не только своеобразный человек, типичный для своей эпохи. Герой времени - это личность, сформированная данным веком, и ни в какой другой эпохе подобный человек появиться не мог бы. В нем сконцентрированы все черты, все достоинства и недостатки его времени. В предисловии к роману Лермонтов полемически заявляет: "Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. " Но свой роман "едких истин" он создает не для того, чтобы бичевать пороки: он подносит обществу зеркало, чтобы люди увидели себя, взглянули- в собственное лицо, постарались понять себя самих. Это и есть главная задача лермонтовского романа Как бы ни был близок Печорин рассказчику, полностью понять его он не может. Для полного, глубокого понимания Печорин должен сам сказать о себе. И две трети романа составляет его исповедь.

Мы много говорили об исповедальном характере лермонтовской лирики: это одна из главных черт его творчества. Именно поэтому так важно, что Печорин, ни в коей мере не являясь автопортретом Лермонтова ("Старая и нелепая шутка! " - говорится в предисловии о подобном толковании) , все же часто бесконечно близок автору в своих оценках, эмоциях, рассуждениях. Это создает особое ощущение общности беды и вины автора и его героя. Как и в "Думе", поэт, ощущая себя внутри поколения, разделяя его вину и судьбу, своим пониманием общей трагедии, яростным негодованием и всей горечью размышлений выходит из общей массы, поднимается над ней - на недосягаемые высоты духа.

Композиция "Журнала Печорина" очень своеобразна. Это как бы "роман в романе". Первая новелла "Тамань" - единый рассказ о происшествии, приключившемся с героем. В ней намечены основные мотивы всего "журнала": стремление Печорина к активным действиям; "любопытство", толкающее его ставить "эксперименты" над собой и окружающими, вмешиваться в дела, до него не касающиеся; его безрассудная храбрость и романтическое мироощущение. И главное! - стремление понять, что движет людьми; выявить мотивы их поступков, постичь их психологию.

"Княжна Мери построена из дневниковых записей - это почти ежедневная летопись жизни Печорина. И причем он не интересуется "общими вопросами". Он пишет о своих чувствах, мыслях, о своем поведении и о поступках.