русская литература (древнерусская литература, литература восемнадцатого века, литература девятнадцатого - начала двадцатого веков, советская литература), литературоведение и литературная критика, зарубежная литература (античная литература, литература Средних веков и эпохи Возрождения, зарубежная литература семнадцатого - двадцатого веков, литература стран Востока) и т.д.
"Герой нашего времени" - первый в русской прозе
лирико-психологический роман. Лирический потому, что у автора и героя
"одна душа, одни и те же муки". Психологический потому, что идейным и
сюжетным центром являются не события, а личность человека, его духовная жизнь.
Поэтому психологическое богатство романа заключено, прежде всего, в образе
"героя времени". Через сложность и противоречивость Печорина
Лермонтов утверждает мысль о том, что нельзя до конца все объяснить: в жизни
всегда есть высокое и тайное, которое глубже слов, идей.
Отсюда одной из особенностей композиции является нарастание
раскрытия тайны. Лермонтов ведет читателя от поступков Печорина (в первых трех
повестях) к их мотивам (в 4 и 5 повестях) , то есть от загадки к разгадке. При
этом мы понимаем, что тайной являются не поступки Печорина, а его внутренний
мир, психология.
Автор использует принцип хронологической инверсии (отказ от
последовательного изображения) . Такая разочарованная позиция в точности соответствует
"разочарованной", противоречивой личности человека.
В первых трех повестях ("Бэла", "Максим
Максимыч", "Тамань") представлены лишь поступки героя. Лермонтов
демонстрирует примеры печоринского равнодушия, жестокости к окружающим его
людям, показанным либо как жертвы его страстей (Бэла) , либо как жертвы его
холодного расчета (бедные контрабандисты) . Невольно напрашивается вывод, что
психологическим нервом Печорина является власть и эгоизм: "какое дело мне:
странствующему офицеру, до радостей и бедствий человеческих? " Но не все
так просто. Вовсе не так однотипен герой. Перед нами одновременно совестливый,
ранимый и глубоко страдающий человек. В "Княжне Мери" звучит трезвый
отчет Печорина. Он понимает скрытый механизм своей психологии: "Во мне два
человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его.
" А позже Григорий Александрович открыто формулирует свое жизненное кредо:
"Я смотрю на страдания к радости других только в отношении к себе, как
пищу, поддерживающую мои духовные силы... " На основании этого правила,
Печорин развивает целую теорию счастья: "Быть для кого-нибудь причиной
страданий и радости, не имея на то никакого положительного права, - не самая ли
это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастье? Насыщенная гордость.
" Казалось бы, умный Печорин, знающий, в чем состоит счастье, и должен
быть счастлив, ведь он постоянно и неутомимо пытается насытить свою гордость.
Но счастья почему-то нет, а вместо него утомление и скука... Почему же судьба
героя так трагична?
Ответом на этот вопрос является последняя повесть
"Фаталист". Здесь решаются уже проблемы не столько психологические,
сколько философские и нравственные.
Повесть начинается с философского спора Печорина с Вуличем о
предопределении человеческой жизни. Вулич сторонник фатализма. Печорин же
задается вопросом: "Если точно есть предопределения, то зачем же нам дана
воля, рассудок? " Этот спор проверяется тремя примерами, тремя смертельными
схватками с судьбой. Во-первых, попытка Вулича убить себя выстрелом в висок,
окончившийся неудачей; во-вторых, случайное убийство Вулича на улице пьяным
казаком; в-третьих, отважный бросок Печорина на казака убийцу. Не отрицая саму
идею фатализма, Лермонтов приводит к мысли о том, что нельзя смиряться, быть
покорным судьбе. Таким поворотом философской темы автор избавил роман от
мрачного финала. Печорин, о смерти которого неожиданно сообщается в середине
повествования, в этой последней повести не только спасается от, казалось бы,
верной гибели, но и впервые совершает поступок, приносящий пользу людям. И
вместо траурного марша в финале романа звучат поздравления с победой над
смертью: "офицеры меня поздравляли - и точно было с чем ".
Герой относится к фатализму предков двойственно: с одной стороны он
иронизирует над их наивной верой в светила небесные, с другой стороны, он
откровенно завидует их вере, так как понимает, что любая вера - благо. Но
отвергая прежнюю наивную веру, он сознает, что в его время 30-е годы нечем
заменить утраченные идеалы. Несчастье Печорина в том, что он сомневается не
только в необходимости добра вообще; для него не только не существует святынь,
он смеётся "над всем на свете"... А безверие порождает либо
бездействие, либо пустую деятельность, которые являются пыткой для умного и
энергичного человека. Показывая мужество своего героя, Лермонтов одновременно
утвердил необходимость борьбы за свободу личности. Григорий Александрович очень
дорожит своей свободой: " Я готов на все жертвы, кроме этой: двадцать раз
поставлю свою жизнь на карту, но свободы своей не продам". Но такая
свобода без гуманистических идеалов связанна с тем, что Печорин постоянно
пытается подавить голос своего сердца: "я давно уже живу не сердцем, а
головой".
Однако Печорин не самодовольный циник. Выполняя "роль палача
или топора в руках судьбы", он сам страдает от этого не меньше, чем его
жертвы, весь роман это гимн мужественной, свободной от предрассудков личности и
одновременно реквием одаренному, а может быть гениальному человеку который не
смог "угадать своего высокого назначения".