... Музыка тоже великая сила, дающая возможность владеть сердцем толпы... Да, он прозрел... он чувствует и людское горе, и людскую радость, он прозрел и сумеет напомнить счастливым о несчастных...

(В. Г. Короленко)

"Глаза, - сказал кто-то, - зеркало души” . Быть может, вернее было бы сравнить их с окнами, которыми вливаются в душу впечатления яркого, сверкающего цветного мира” , - написал В. Г. Короленко в своей чудесной поэтической повести "Слепой музыкант” о слепом от рождения, но очень одаренном мальчике. Великий гуманист Владимир Галактионович в этом произведении попытался ответить на вечные вопросы о том, что такое счастье, какую роль играют в жизни человека искусство и любовь.

Петрусь (так звали слепого) родился живым и подвижным ребенком, но постепенно сделался задумчивым, стремящимся проникнуть в тайны, ему недоступные. Ведь он был лишен самого прекрасного пути познания мира - красок, света, всех оттенков живой и прекрасной природы.

Два человека приняли сначала особое участие в судьбе ребенка. Его мать и дядя Максим. Этот мужчина, в свое время известный забияка, уехал в Италию и примкнул к Гарибальди. Оттуда вернулся калекой, "правую ногу ему совсем отрезали, и поэтому он ходил на костыле, а левая рука была повреждена и годилась только на то, чтобы кое-как опираться на палку” . Два разных начала - нежность и поэтичность матери и мужество старого воина - помогли Петрусю узнавать мир.

Сначала он изучал комнаты, прислушиваясь ко всему и ощупывая каждый предмет. С волнением читаем мы о том, как знакомился он с весенним миром, песнями птиц. Малыш, не в силах понять всего многообразия, "тихо застонал и откинулся назад на траву” . Он был в глубоком обмороке.

Ему шел пятый год, когда искусство вошло в его жизнь. Тонкий психолог, Короленко удивительно точно передает чувства, которые испытывает слепой ребенок. Автор подмечает едва уловимые переживания, впечатления движения детской души. Благодаря тому, что несчастный родился в богатой семье и окружен любящими людьми, он получает возможность развить в себе художественный дар.

На свирели играл Иохим. И эта игра на простой дудке, которую деревенский парень сделал сам после долгих поисков подходящего дерева, положила начало превращению слепого мальчика в музыканта. И Петрусь каждый вечер приходил в конюшню слушать музыку Иохима. Долго пришлось матери на лучшем заграничном пианино "бороться с куском украшенной вербы” . Мальчик не признавал ее игры. Своей душой он чувствовал родное и близкое в звуках свирели и пугался при исполнении шумной и хитрой пьесы. И только когда барыня поняла, что "у мужика Иохима истинное, живое чувство” и открыла и у себя такое же, она сумела заставить мальчика полюбить свою игру. С помощью звуков ребенок учился постигать и состояние души и цвета.

"Это увлечение музыкой стало центром его умственного роста: оно заполняло и разнообразило его существование” . Слепой учился играть на пианино, но любил также и дудку.

Благодаря режиму, заведенному дядей Максимом, мальчик нормально развивался физически и даже познакомился с соседской девчонкой Эвелиной, которая стала товарищем всей его жизни. Им хорошо вместе. Эвелина о многом рассказывает Петру, а тот играет для нее, стремясь все свои впечатления переложить на музыку.

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их не кто не брал и не берёт!)

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черёд.

М. И. Цветаева

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению, семейным связям, воспитанию она принадлежала научно-трудовой интеллигенции. Отец её – сын бедного сельского попа, уроженец села Талицы Владимирской губернии – вырос в таких "достатках", что до двенадцати лет сапог в глаза не видал. Трудом и талантом Иван Владимирович Цветаев пробил себе дорогу в жизни, стал известным филологом и искусствоведом, профессором Московского университета, директором Румянцевского музея и основателям Музея изящных искусств (ныне музей имени Пушкина, у подъезда которого прибита мемориальная доска в честь И. В. Цветаева) . Он умер в 1913 году. Мать – из обрусевшей польско-немецкой семьи, натура художественно одарённая, музыкантша, ученица Рубинштейна. Она скончалась рано (в 1906 году) , но, по словам дочери, успела оказать на неё "главенствующее влияние": "Музыка, природа, стихи, Германия… Одна против всех. Heroica". Детство, юность и молодость Марины Цветаевой прошли в Москве и в тихой подмосковной (собственно калужской) Тарусе, отчасти – за границей (Италия, Швейцария, Германия, Франция) . Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно: совсем маленькой девочкой – в музыкальной школе, потом – в католических пансионах в Лозанне и Фрейбурге, в ялтинской женской гимназии, в московских частных пансионах. Окончила в Москве семь классов частной гимназии Брюхоненко (из 8-го класса вышла) . В возрасте шестнадцати лет, совершив самостоятельную поездку в Париж, прослушала в Сорбонне сокращённый курс истории старофранцузской литературы. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски и по-немецки) , печататься – с шестнадцати, а два года спустя, в 1910 году, ещё не сняв гимнастической формы, тайком от семьи, выпустила довольно объёмистый сборник – "Вечерний альбом". Изданный в количестве всего 500 экземпляров, он не затерялся в потоке стихотворных новинок, затоплявшем тогда прилавки книжных магазинов. Его заметили и одобрили такие влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Были и другие сочувственные отзывы.

Весной 1911 года Марина Ивановна уехала в Крым. В Коктебеле, живя у Волошина, старшего, верного друга, благословителя её на путь поэзии, она встретилась с Сергеем Эфроном; он был круглым сиротой, сыном революционных деятелей, близким к народническим кругам, - на год моложе её. С этого момента кончилось "трагическое отрочество" и началась "блаженная юность". В январе 1912 Цветаева вышла за Эфрона замуж и тогда выпустила второй сборник стихов – "Волшебный фонарь". Этот сборник был исключением в её творческой биографии, когда её новые стихи повторяли, перепевали старые мотивы.

СОДЕРЖАНИЕ

I. Введение

II. Имена

III. Люди

Дуровы

Вахтмейстер Евреинов

Трубецкие

Голицын

Карамзин

Болховская

Левашевы

Шепелевы

Баташева

Гусятников и Орлов

Малиновский и Ватковский

Майков

Разумовский

Меснов и Измайлов

Волконский

Заключение

Используемая литература

I. Введение

Думаю, вряд ли кто-нибудь будет оспаривать мнение, что имидж города составляет не только его архитектура, но и его жители. В первых годах прошедшего столетия в Москве появились сатирические стихотворения, написанные на тогдашнее общество, и именно эти стихи, или вернее вирши, раскрывали истинную сущность тех, на кого они были написаны. Раскрыв истинную сущность москвичей, мы сможем раскрыть истинную сущность столицы начала XIX века...

II. Имена

Князь Вяземский говорит, что Москва тогда особенно славилась прозвищами и кличками своими (этот обычай, впрочем, встречался и в Древней Руси) . Так, был в Москве князь Долгоруков "Балкон” , прозванный так по сложению своих губ. Был в Москве князь Долгоруков "Каламбур” , потому что он каламбурами так и сыпал. Был ещё князь Долгоруков podique, который в течение немногих лет спустил богатое наследство, полученное от отца. Дочь его была прозвана: Киргизская царевна, Владычица Златой орды, потому что в её красивом и оживлённом лице было что-то восточное. Была ещё красавица княгиня Масальская (дом, который был на Мясницкой) la belle sauvage -прекрасная дикарка. Муж её - "Князь-мощи” , потому что он был очень худощав. Затем известен в Москве Раевский, уже довольно пожилых лет, которого не звали иначе, как "Зефир” Раевский, потому что он вечно порхал из дома в дом. Наезжал ещё в Москву помещик Сибалев, краснолицый и очень толстый, который являлся безмолвно на бульварах и имел привычку в театрах ходить по ложам всех знакомых, что тогда не принято было в свете. По красноте лица и круглой фигуре он был назван "Арбуз” , а по охоте лазить по ложам "Ложелаз” ; последняя кличка была ещё смешнее: она напоминала "Ловелас” , на которого Сибалев был совсем не похож.

Был ещё князь Трубецкой по прозвищу "Тарара” , потому что это слово было его любимой и обыкновенной поговоркой. Существовал ещё один Василий Петрович, которого все звали Василисой Петровной. Были на Москве баре, которых называли одного неаполитанским королём, а другого польским; первый был генерал Бороздин, имевший много успехов по женской части, второй был Ив. Никол. Корсаков, один из временщиков царствования Екатерины II, прозванный за то королём польским, что всегда по жилету носил ленту Белого Орла.

III. Люди

В старые годы в Москве до появления Грибоедова и Пушкина жадно переписывались сотнями рук сатирические стихотворения, написанные на Тверской бульвар, Пресненские пруды и т.д. Стихи эти не отличались литературными достоинствами, но злость и ругательства, как говорит князь Вяземский, современник той эпохи, тогда имели соблазнительную прелесть в глазах почтеннейшей публики.

Самым популярнейшими в то время стихами были на Тверской бульвар; вот образчики этого бульварного остроумия:

Жаль расстаться мне с бульваром!

Туда нехотя идёшь...

Там на милых смотришь даром

И утехи даром рвёшь.

Везде группою прекрасны

Представляются глазам,

А сколь стрелы их опасны

И сколь пагубны сердцам.

Там в зелёненьком корсете

Тихо Дурова идёт,

Её в плисовом жилете

Братец за руку ведёт.

Оба нежно воздыхают,

И бульвар уж им не мил,

От любви они страдают,

Целый свет для них постыл...

Мне доводилось быть свидетелем разговоров о том, что произведения А. П. Чехова лишены идеи и, что основная идея автора – это ее отсутствие, и мне, к сожалению, такой каламбур приходилось слышать. Я позволю себе в корне не согласиться с мнением, утверждающим, что герои чеховских рассказов безыдейны. Напротив, они "пропитаны” идеей, вся их жизнь состоит из идеи. Другой вопрос в том, какого уровня эти идеи и какой направленности. Да, возможно, не во всех рассказах А. П. Чехова встречаются высокоидейные люди, и в произведениях рассматриваемых мной, не всеми героями обладают высокие идеи, но ведь речь идет не только о высоких идеях, а вообще об "идейности” . Вот, к примеру, "Крыжовник” – какая тут идея? Здесь автор показал истинное счастье человеческое и то, что нередко за него принимают. Иногда стремление к счастью превращается в фанатизм, но что такое фанатизм? Фанатизм – это тоже идея. Чехов в таких рассказах как "Крыжовник” , "Ионыч” , "Скрипка Ротшильда” дает жизненные примеры фанатизма и навязчивой идеи.

Яков Бронза, из рассказа "Скрипка Ротшильда” , имел свою навязчивую идею видеть во всем убытки: "Например, в воскресенья и праздники грешно было работать, понедельник – тяжелый день, и, таким образом, в году набиралось около двухсот дней, когда по неволе приходилось сидеть сложа руки. А ведь это какой убыток!” . То есть он возможные, но не полученные доходы причислял к убыткам. Он так привык к своей ограниченной жизни наполненной лишь накопительством и подсчетом убытков, что даже не замечал свою жену, с которой прожил более пятидесяти лет. Бронза не видел ничего вокруг, кроме того, что сулило ему прибыль. Он не помнил своей жизни, не помнил своей жены и событий происходивших в их жизни, не помнил о том, что у них когда-то была дочка… Все в его жизни затмила собой навязчивая идея. Он даже в самой жизни видел убыток. "…от смерти будет только одна польза: не надо ни есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать людей, а так как человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то, если сосчитать, польза окажется громадная. От жизни человеку – убыток, а от смерти – польза” .

В "Крыжовнике” показан уже просто откровенный фанатизм, где поселившаяся в человеке навязчивая идея убивает в нем все человеческое. Она полностью занимает его мысли, и жертва идеи уже ни о чем не может думать. Для такого одержимого уже нет никаких ценностей, кроме этой идеи. Так Николай Иванович, ограниченный в своей навязчивой идее "жил скупо: недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий и все копил и клал в банк. Страшно жадничал...” И все это ради какого-то мнимого счастья! Потом этот герой женился все с той же целью выгоды, женился без какого бы то ни было чувства, а только из-за денег. И как можно уже догадаться, женившись, он идеи своей не оставил и образа жизни своего не изменил. Жена в этом отношении на него не повлияла. "Он и с ней тоже жил скупо, держал впроголодь, а деньги ее положил в банк на свое имя” .

Вот уже два рассказа А. П. Чехова проникнуты одной идеей, показывают одну страсть – страсть накопительства и жадности. И, в тоже время в "Крыжовнике” автор показывает неудержимое стремление человека к своей мечте, к своему счастью, к своей идее. Здесь низменные инстинкты перемешиваются с высокими чувствами, и пусть даже эти "высокие чувства” направлены на материальные блага... Но вот, что интересно: А. П. Чехов гениально проследил и подчеркнул в своих произведениях – и не только в "Крыжовнике” и "Ионыче” – обратную строну счастья – то чем оно становиться, когда цель оказывается достигнута. Человек достигнувший своего счастья, завершивший свою идею – опускается, или в лучшем (для него) случае умирает, так как стремиться ему больше некуда и не к чему, да и ни к чему. Так Николай Иванович получив от жизни все о чем мечтал "постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, того и гляди, хрюкнет в одеяло” . Также и Старцев в рассказе "Ионыч” "пополнел, ожирел, тяжело дышит и уже ходит, откинув назад голову” … Зато Яков Бронза, у которого всю жизнь не было ни какой цели кроме максимальной экономии и подсчета убытков, под конец своей жизни начал задумываться о прожитом. Для него наступила переоценка ценностей, он вспоминал прошедшую жизнь и "подсчитывал убытки” . Да, он не оставил своего мировоззрения и ко всем жизненным вопросам подходил с позиции подсчета убытков. И здесь он видит, что за своей скупостью он не разглядел жизни, он пропустил всю жизнь мимо себя: "жизнь прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку табаку; впереди уже ничего не осталось, а посмотреть назад – там ничего, кроме убытков, и таких страшных, что даже озноб берет” .

Иван Сергеевич Тургенев происходил из дворянской среды. Такая биографическая констатация для нас привычна: из этой среды вышло большинство крупнейших русских писателей XIX столетия. И, может быть, привычка-то как раз и мешает нам видеть парадоксальность самого этого факта.

Семья, в которой он родился и вырос, могла бы служить выразительнейшим примером того, как крепостничество уродует характеры самих господ. Его мать. Варвара Петровна, - говорить нужно сначала и преимущественно о ней, потому что она была фактически главой дома, —происходила из богатой провинциальной помещичьей семьи Лутовиновых. Судьба как будто нарочно позаботилась о том, чтобы эта женщина с детских лет и до самого замужества испытала на себе все превратности и все обиды, какие только могли быть изобретены в обстановке помещичьего всевластия и безответственности.

Для матери, вышедшей замуж за другого, ее дочь от первого брака оказалась помехой, а отчим издевался над падчерицей, по-видимому, просто потому, что за нее заступиться было некому. В конце концов, девушка должна была бежать из дому. Кров она нашла у родного дяди - Ивана Ивановича Лутовинова. Но и там ее ожидало то же - и надругательства. Кончилось тем, что старик деспот прогнал племянницу, и она должна была искать пристанища у чужих людей. Но вскоре дядя умер в одночасье, и она оказалась наследницей всего его большого состояния, включавшего в себя и то самое Спасское, которое известно теперь в всем мире.

Поздней осенью 1815 года в Спасское приезжал молодой, необычайно красивый отпускной кавалергард Сергей Николаевич Тургенев. На Варвару Петровну он произвел сильное впечатление, и она сразу же приняла меры. Как вспоминает близкая и сочувствующая ей современница, она через своих знакомых велела передать Сергею Николаевичу, "чтоб он смело приступил к формальному предложению, потому что отказа не получит” . Характерная черта нравов: с чего бы, кажется” Сергею Николаевичу заробеть? Принадлежал он к старинной дворянской фамилии, ведущей свою родословную со времен Василия Темного; участвовал в Отечественной войне и за храбрость, проявленную в Бородинской битве, был награжден Георгиевским крестом, а теперь служил в одном из привилегированных гвардейских полков. Но Варвара Петровна хорошо знала, что делала: она не слыла красавицей и была на много лет старше Сергея Николаевича, но зато она была богатой невестой, а он — "нищий” : у его отца—при большой, семье - крепостных душ было всего что-то около 140.

Отношения в этой семье определялись довольно строго. Иллюзий не было, Сергей Николаевич, должно быть, даже и не пытался посягать на прерогативы Варвары Петровны как полновластной и самовластной хозяйки всего семейного состояния. В доме царила атмосфера отчужденности и еле сдерживаемого взаимного раздражения. Супруги сходились, пожалуй, только в одном - в стремлении дать своим детям наилучшее образование. На это не жалели ни денег, ни собственных усилий. Они внимательно следили за их прилежанием, входили во все подробности их ежедневных занятий и т.п. Уже в раннем детстве будущий писатель хорошо говорил и писал по-французски, по-немецки и по-английски; особое внимание в семье Тургеневых обращали на овладение родным языком: судя по его письмам, двенадцатилетний Иван Тургенев достаточно свободно ‘и непринужденно для своих лет умел выразить и неподдельную сердечность, и не по годам развитую наблюдательность, и свой врожденный юмор.

Но когда речь заходила о его детстве, Тургенев чаще всего вспоминал о том, в чем особенно резко сказывались крепостнические порядки и обычаи их семьи. Варвара Петровна считала телесные наказания универсальной мерой внушения; само собой понятно, что предназначена она была, прежде всего для крепостных, но применяла она ее и к детям. Их секли за все: за не выученный урок, за не понятую взрослыми шутку или за невинную, пустячную шалость, секли по подозрению и чуть ли не на всякий случай.

" Нет, не пейзаж влечет меня,

Не краски я стремлюсь подметить,

А то, что в этих красках светит,

Любовь и радость бытия. "

И. Бунин

Иван Алексеевич Бунин родился 23 октября 1870 года (10 октября по старому стилю) в Воронеже, на Дворянской улице. Обнищавшие помещики Бунины, принадлежали знатному роду, среди их предков - В. А. Жуковский и поэтесса Анна Бунина.

В Воронеже Бунины появились за три года до рождения Вани, для обучения старших сыновей: Юлия (13 лет) и Евгения (12 лет) . Юлий на редкость способным к языкам и математике, учился блестяще, Евгений учился плохо, вернее, совсем не учился, рано бросил гимназию ; он был одаренным художником, но в те годы живописью не интересовался, больше гонял голубей. Что же касается младшего, то мать его, Людмила Александровна, всегда говорила, что "Ваня с самого рождения отличался от остальных детей", что она всегда знала, что он "особенный", "ни у кого нет такой души, как у него".

В 1874 году Бунины решили перебраться из города в деревню на хутор Бутырки, в Елецкий уезд Орловской губернии, в последнее поместье семьи. В эту весну Юлий окончил курс гимназии с золотой медалью и осенью должен был уехать в Москву, чтобы поступить на математический факультет университета.

В деревне от матери и дворовых маленький Ваня "наслушался" песен и сказок. Воспоминания о детстве - лет с семи, как писал Бунин, -связаны у него "с полем, с мужицкими избами" и обитателями их. Он целыми днями пропадал по ближайшим деревням, пас скот вместе с крестьянскими детьми, ездил в ночное, с некоторыми из них дружил.

Подражая подпаску, он и сестра Маша ели черный хлеб, редьку, "шершавые и бугристые огурчики", и за этой трапезой, "сами того не сознавая, приобщались самой земли, всего того чувственного, вещественного, из чего создан мир ", - писал Бунин в автобиографическом романе "Жизнь Арсеньева". Уже тогда с редкой силой восприятия он чувствовал, по собственному признанию, "божественное великолепие мира" - главный мотив его творчества. Именно в этом возрасте обнаружилось в нем художественное восприятие жизни, что, в частности, выражалось в способности изображать людей мимикой и жестами ; талантливым рассказчиком он был уже тогда. Лет восьми Бунин написал первое стихотворение.

На одиннадцатом году он поступил в Елецкую гимназию. Учился сначала хорошо, все давалось легко ; мог с одного прочтения запомнить стихотворение в целую страницу, если оно его интересовало. Но год от года ученье шло хуже, в третьем классе оставался на второй год. Учителя в большинстве были люди серые и незначительные. В гимназии он писал стихи, подражая Лермонтову, Пушкину. Его не привлекало то, что обычно читают в этом возрасте, а читал, как он говорил, "что попало".

Гимназию он не окончил, учился потом самостоятельно под руководством старшего брата Юлья Алексеевича, кандидата университета.

С осени 1889 года началась его работа в редакции газеты "Орловский вестник", нередко он был фактическим редактором ; печатал в ней свои рассказы, стихи, литературно-критические статьи, и заметки в постоянном разделе "Литература и печать". Жил он литературным трудом и сильно нуждался. Отец разорился, в 1890 году продал имение в Озерках без усадьбы, а лишившись и усадьбы, в 1893 году переехал в Каменку к сестре., мать и Маша - в Васильевское к двоюродной сестре Бунина Софье Николаевне Пушешниковой. Ждать молодому поэту помощи было неоткуда.

В редакции Бунин познакомился с Варварой Владимировной Пащенко, дочерью елецкого врача, работавшей корректором. Его страстная любовь к ней временами омрачалась ссорами. В 1891 году она вышла замуж, но брак их не был узаконен, жили они не венчаясь, отец и мать не хотели выдавать дочь за нищего поэта. Юношеский роман Бунина составил сюжетную основу пятой книги "Жизни Арсеньева", выходившей отдельно под названием "Лика".

Многие представляют себе Бунина сухим и холодным. В. Н. Муромцева-Бунина говорит: " Правда, иногда он хотел таки казаться, - он ведь был первоклассным актером", но "кто его не знал до конца, тот и представить не может, на какую нежность была способна его душа ". Он был из тех, кто не перед каждым раскрывался. Он отличался большой странностью своей натуры. Вряд ли можно назвать другого русского писателя, который бы с таким самозабвением, так порывисто выражал свое чувство любви, как он в письмах к Варваре Пащенко, соединяя в своих мечтах образ со всем прекрасным, что он обретал в природе, а в поэзии и музыке. Этой стороной своей жизни сдержанностью в страсти и поисками идеала в любви - он напоминает Гете, у которого, по его собственному признанию, в "Вертере" многое автобиографично.

Иван Александрович Гончаров родился в 1812 году в Симбирской губернии. Первоначальное образование в науках и языках, французском и немецком, получил в небольшом пансионе, который содержал в имении княгини Хованской, за Волгой, сельский священник, весьма умный и ученый человек, женатый на иностранке. Там первые книги, попавшиеся Гончарову в руку вне классов, были сочинения Державина, которые он и переписывал и учил наизусть, потом Фонвизина "Недоросль” , Озерова и Хераскова (последнего и тогда он одолеть не мог, несмотря на детскую неразборчивость) , далее несколько детских книжек естественной истории, наконец путешествия Кука вокруг света и Крашенинникова в Камчатку. Тут же находя в лакейской дома у себя сказки о Еруслане Лазаревиче, Бове Королевиче и другие, читал и их. И так чтение продолжалось без системы, без указания, с поглощением всего более романов (Коттен, Жанлис, Радклиф в чудовищных переводах) , путешествий, описаний неслыханных происшествий, всего, что более действует на воображение. Все это продолжалось до вступления в 1831 году в Московский университет по словесному факультету, где знакомство с греческим и римским миром, историческое и критическое изучение отечественной и иностранной литератур сообщило страсть к чтению и надлежащее направление. Юношеское сердце искало между писателями симпатии и отдавалось тогда Карамзину по горячим его следам, может быть не как историку, особенно потому, что кафедру истории занимал тогда Карамзин, и не как поэту, потому что Карамзин не был художник, но как гуманнейшему из писателей. Учреждение новых кафедр тогда эстетики, археологии (профессор Надеждин) и истории иностранных, древних и новых литератур (Шевырев) и их увлекательные чтения не только расширяли круг литературного и эстетического воззрения молодых слушателей, но и формировали им перо: то есть необходимость вести перечни правильно и красноречиво излагаемых лекций действовала, конечно, благотворно на обработку языка. Между тем независимо от критических разборов с кафедр древних и новых поэтов и историков, когда в виду слушателей проходили от индейских эпопей и драм, от священной поэзии, Гомер, Вергилий, Тацит, Дант, Сервантес, Шекспир и проч., чтение сверх этого шло своим непрерывным чередом. Долго пленял Гончарова Тасс в своем "Иерусалиме” , потом он перешел через ряд многих, между прочим Клопштока, Оссиана, с критическим повторением наших эпиков, к новейшей эпопее Вальтера Скотта и изучил его пристально. Путешествия и все доступно изложенные сочинения по части естественной истории занимали его внимание; его любимым чтением были все-таки произведения поэзии.

Живее и глубже всех поэтов поражен и увлечен был Гончаров поэзией Пушкина в самую свежую и блистательную пору силы и развития великого поэта и в поколении своем остался верен ему навсегда, несмотря на позднейшее тесное знакомство с корифеями французской, немецкой и английской литератур.

По окончании курса наук в университете Гончаров приехал в 1835 году в Петербург и, следуя общему примеру, определился на службу. Он получил место столоначальника и остался там до 1852, а в этом году, вызвавшись по предложению бывшего министра народного просвещения, А. С.   Норова участвовать в экспедиции, снаряженной для открытия торговых сношений с Японией, был откомандирован, по высочайшему повелению, в качестве секретаря при начальнике экспедиции, вице-адмирале (ныне адмирале и графе) Е. В.  Путятине, и отправился на фрегате "Паллада” в это плавание, из которого воротился в начале 1855 года, поступил было опять на прежнее место, но вскоре перешел в министерство народного просвещения, в должность цензора.

Иван Сергеевич Шмелев родился в Кадашевской слободе Замоскворечья 21 сентября 1873 года. Дед Ивана Сергеевича - государственный крестьянин из Гуслиц Богородского уезда, Московской губернии - поселился в Москве после пожара 1812 года. Отец писателя принадлежит купеческому сословию, но торговлей не занимался, а был подрядчиком, хозяином большой плотничьей артели, держал он и банные заведения. "Мы из торговых крестьян, - говорил о себе Шмелев, - коренные москвичи старой веры". И особенности веры, быта, восприятия окружающего мира оставили неизгладимый след в творчестве Ивана Шмелева. Быт семьи отличается своеобразным старообрядческим демократизмом. Хозяева и работники вместе постились, вместе блюли обряды и нравственные заветы старины, ходили на богомолье, жили не просто рядом, но и вместе. И это отсутствие раздвоенности, единство духовных принципов и реального образа жизни оказали благодарное влияние на формирование нравственного мира мальчика.

Грамоте, как было не только в купеческих, но и в дворянских семьях, Иван Шмелев обучался дома. Его первым учителем была мать. Вместе с ней он "проходил" Крылова, Толстого, Пушкина, Гоголя, Тургенева. В шестой Московской гимназии, куда он поступил в 1884 году, круг его чтения расширился - Толстой, Успенский, Лесков, Короленко, Мельников-Печерский становятся любимыми писателями. Однако "символом веры" для Шмелева всегда оставался Пушкин. Для того, чтобы убедится в этом достаточно прочитать его статьи: "Верный идеал", "Тайна Пушкина", "Заветная встреча".

Но главным учителем Шмелева была жизнь. Вспоминая о первых опытах творчества, он пишет много позднее: "... и вдруг среди подготовки на аттестат зрелости, среди упражнений с Гомером, Софоклом, Цезарем... я увидел мой омут, мельницу, разрытую плотину, деда. Живые - они пришли и взяли... " Это о рассказе "У мельницы", опубликованном в 1895 году в журнале "Русское обозрение", ставшим литературным дебютом Шмелева.

Осенью 1895 года происходит и другое важное событие в жизни писателя: он женится на Ольге Александровне Охтерлони. По просьбе молодой жены они едут в несколько необычное свадебное путешествие - на остров Валаам, где находится знаменитый монастырь и много скитов. Оттуда будущий писатель приводит свою первую книжку "На скалах Валаама. За гранью мира. Путевые очерки". Судьба ее сложилась неудачно: обер-прокурор святейшего синода Победоносцев усмотрел в ней крамолу, книга вышла в сильно урезанном виде и успеха не имела. Это, в сущности, на 10 лет отваживает Шмелева от литературы. Неудача заставляет его серьезно задуматься о средствах существования и об устройстве будущей жизни. Тогда Иван Сергеевич и поступает в Московский университет на юридический факультет. Это радикально меняет его окружение. Университет той поры был горнилом, в котором действительно "ковались кадры" русской интеллигенции, причем "материалом" служило и мещанство, и дети церковнослужителей, и купеческие сыновья, и дворянство. М. Берберова в книге "Железная женщина" точно охарактеризовала место, которая занимала интеллигенция в России на переломе веков: "Эти люди были русскими интеллигентами и принадлежали к той же "касте", к которой принадлежали интеллигенты дворяне, интеллигенты мещане, дети купцов, "кухаркины дети", "мужики" и дети интеллигентов... Это "каста" охотно общалась с народом, но сторонилась ортодоксальной аристократии, высшего чиновничества - "с вице-губернатором нашего столетия интеллигенту говорить было не о чем".

Для творчества Бунина характерен интерес к обыкновенной жизни, умение раскрыть трагизм жизни, насыщенность повествования деталями. Бунина принято считать продолжателем чеховского реализма. Реализм Бунина отличается от чеховского предельной чувствительностью. Как и Чехов, Бунин обращается к вечным темам. Для Бунина важна природа, однако, по его мнению, высшим судьей человека является человеческая память. Именно память защищает героев Бунина от неумолимого времени, от смерти. Прозу Бунина считают синтезом прозы и поэзии. В ней необычайно сильно исповедальное начало ("Антоновские яблоки") . Зачастую у Бунина лирика заменяет сюжетную основу, появляется рассказ-портрет ("Лирник Родион") .

Среди произведений Бунина есть рассказы, в которых расширено эпическое, романтическое начало. В поле зрения писателя попадает вся жизнь героя ("Чаша жизни") . Бунин — фаталист, иррационалист, его произведениям свойственны пафос трагичности и скептицизм. Творчество Бунина перекликается с концепцией модернистов о трагедийности человеческой страсти. Как и у символистов, на первый план у Бунина выходит обращение к вечным темам любви, смерти и природы. Космический колорит произведений писателя, проникнутость его образов голосами Вселенной сближает его творчество с буддистскими идеями. Произведения Бунина синтезируют в себе все эти концепции.

Концепция любви у Бунина трагедийна. Мгновения любви по Бунину, становятся вершиной жизни человека. Только полюбив, человек по-настоящему может почувствовать другого человека, только чувство оправдывает высокую требовательность к себе и к своему ближнему, только любящий способен преодолеть свой эгоизм. Состояние любви не бесплодно для героев Бунина, оно возвышает души. Одним из примеров необычной трактовки темы любви служит рассказ "Сны Чанга"(1916 г) . Рассказ написан в форме воспоминаний собаки. Пес чувствует внутреннее опустошение капитана, своего хозяина. В рассказе появляется образ "дальних работящих людей" (немцев) . Исходя из сравнения с их образом жизни, писатель говорит о возможных путях человеческого счастья: 1. Труд, чтобы жить и размножаться, не познав при этом полноты жизни; 2. Бесконечная любовь, которой вряд ли стоит посвящать себя, т.к. всегда существует возможность измены; 3. Путь вечной жажды, поиска, в котором, впрочем, по Бунину тоже нет счастья. Сюжет рассказа как бы противостоит настроению героя. Через реальные факты пробивается по-собачьи верная память, когда в душе был мир, когда капитан и собака были счастливы. Моменты счастья выдвинуты на первый план. Чанг несет в себе идею верности и признательности. Это, по мысли писателя, и есть смысл жизни, который ищет человек.

Всю жизнь главного героя романа М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" действительно можно назвать трагедией. Почему и кто в этом виноват темы, которым посвящено это сочинение.

Итак, Григорий Печорин, выслан из Петербурга за некую "историю" (очевидно за дуэль из-за женщины) на Kавказ, по дороге с ним приключается еще несколько историй, он разжалован, снова отправляется на Kавказ, затем некоторое время путешествует, и, возвращаясь из Персии домой, умирает. Вот такая судьба. Но за все это время, он очень много пережил сам и многим повлиял на жизнь других людей.

Надо сказать, влияние это было не из лучших - за свою жизнь он разрушил много человеческих судеб - княжны Мери Лиговской, Веры, Бэлы, Грушницкого... Зачем, неужели он такой злодей? Делает ли он это специально или это у него выходит произвольно?

Вообще говоря, Печорин - человек неординарный, умный, образованный, сильный волей, храбрый... Кроме того, его отличает постоянное стремление к действию, Печорин не может удержаться на одном месте, в одной обстановке, в окружении одних и тех же людей. Не от этого ли он не может быть счастлив ни с одной женщиной, пусть даже с той, в которую влюблен? Через некоторое время его одолевает скука и он начинает искать чего-то нового. Не от этого ли он ломает их судьбы? Печорин записывает в своем дневнике: "... тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше действует; от этого гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума... ". Печорина не прельщает такая судьба, и он действует. Действует, не считаясь с чувствами других людей, практически не обращая на них внимания. Да, он эгоист. И в этом его трагедия. Но один ли Печорин в этом виноват?

Нет! И сам Печорин, объясняясь Мери, рассказывает: "... Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали - и они родились... ".

Итак, "все". Кого он имеет в виду? Естественно, общество. Да, то самое общество, которое мешало Онегину и Ленскому, которое ненавидело Чацкого, теперь Печорина. Так, Печорин выучился ненавидеть, лгать, стал скрытен, он "хоронил лучшие свои чувства в глубине сердца, там они и умерли".

Итак, с одной стороны неординарный, умный человек, с другой стороны эгоист, разбивающий сердца и разрушающий жизни, он - "злой гений" и в то же время жертва общества.